#Дом_на_Перекрестке
#Ночное_Пламя
#Конкурс
#Пираты
Девушка на корабле - беда
Автор: Мария Мамаева
Этот бортовой журнал — собственность единственного попугая на корабле. Читать его строжайше запрещается!
День первый от превращения.
Не знаю, как здесь очутилась, но я была на корабле. Не помню, что произошло, но я была попугаем. Единственное, что удалось воскресить в памяти: как зеленые искры окружили меня, а потом глаза застелила тьма. Все мысли сразу спутались в клубок и внезапно исчезли. Сейчас болела каждая клеточка тела. Казалось, что по мне прошлись катком, а потом собрали из остатков. Ужасное чувство.
Пришлось осваиваться со своим новым телом, на что ушло довольно много времени. Пираты же его зря не теряли: раздобыли где-то карту (предположительно сокровищ) и по этому поводу открыли пару бочек рома. Пока некоторые из них отвлеклись, я отпила из нескольких кружек. Искусство полетов изучала уже по ходу, удирая от недовольных моей выходкой.
День второй.
Ох, как болит голова! Похоже, вчера я выпила гораздо больше, чем помню. А может, это у пиратов ром такой? Если бы еще помнила, что было вечером… Вот только память, как назло, отшибло. Наверное, еще один побочный эффект рома. Эх, не надо было его пробовать. И кажется, пираты были совершенно согласны со мной. Все они смотрели на меня угрюмо, норовили схватить и обещали адские муки за мой мерзкий фокус, поэтому я и отсиживалась на вершине фок-мачты.
Все было хорошо: шикарный вид, легкий бриз прямо в лицо… или в морду (что там у попугаев?) Однако, вдальсмотрящий зачем-то заметил меня. Нет бы свои обязанности выполнять! Если честно, не помню, как так вышло, но у нас завязался спор. Пират взялся доказывать мне, что я особь мужского пола, поскольку попугаихи не разговаривают. Тоже мне, биолог нашелся! Мне-то виднее, девушка я или нет, вот и доказывала ему с пеной у клюва обратное. Мы так увлеклись, что совсем не заметили, как перешли на крик. Наши дебаты прервала прилетевшая в моего оппонента курительная трубка. Грозный голос капитана, раздавшийся следом, обещал уменьшить долю сокровищ вдальсмотрящего, если мы не прекратим. Оказалось, он был чрезвычайно занят расшифровыванием найденной карты, а мы ему помешали.
Пришлось отправиться к коку, чтобы не накликать праведный гнев. Этот пират был единственным на корабле, кто мне верил. Он даже без доказательств принял тот факт, что я заколдованный человек, поэтому вызывал особую симпатию. Мы мирно беседовали, и я попутно осматривала трюм, когда раздался страшный грохот. Его источник обнаружился быстро: им оказалось нечто, явно выпавшее из шкафа. Ведомая любопытством, я переместилась ближе. Каково же было мое удивление, когда я увидела скелет, точнее — верхнюю его половину.
— Что это? — вопрос вырвался сам до того, как сам факт дошел до сознания.
— Где? — пират, прятавший кости, сделал вид, что оглядывается, причем получилось это как-то наигранно.
Я попыталась приземлиться на скелет, вышло так же нелепо, как и в предыдущие разы, и заглянула в глаза коку:
— Под моими ног… лапами, — меня буквально пожирало любопытство, но похоже, кок отвечать не спешил. Спустя пару минут я решила напомнить ему о том, что все еще жду ответа. — Так что это?
— Страшная тайна, — начал пират, придерживая скелет, — наш капитан однажды на остове увидел странных бабочек, дьявол бы их побрал, и решил заняться разведением. Он притащил на корабль несколько этих бестий и куколок, прошло время и они, тысяча чертей, мутировали. Теперь бестии освещают нам путь в ночи. Видела фонарики? — Я кивнула, смутно припоминая стеклянные коробочки со светящимися насекомыми. — Это они и есть. Карамба! Мне теперь хранить этот скелет в своем шкафу до самой смерти, — он оглянулся, словно переживал, что кто-то еще увидит, затем снял с костей череп и поставил его на стол, — это теперь твое, — пояснил кок, пряча остатки скелета в тот же шкаф — они наконец поддались, и дверцы удалось закрыть.
Остаток дня прошел за бесплодными попытками куда-то спрятать череп: шкафа у попугая нет, так что скрывать было негде. Обыскав весь корабль вдоль и поперек, я порядком устала, потому и бросила его в первую попавшуюся бочку рома и с чувством выполненного долга отправилась в капитанскую каюту на ночлег. Сам капитан все еще был занят картой, что можно считать везением: моих метаний по всему кораблю он не видел и ни о чем не догадывался.
День третий.
Этим утром меня разбудил жуткий крик. Голова болела невообразимо, будто кто-то бил по ней тяжелым молотом, отчего зародилось смутное подозрение, что я вчера упала в бочку с ромом, хоть никаких воспоминаний на этот счет и не имелось.
Крик повторился. Природное любопытство захлестнуло меня с головой. Я медленно вперевалочку направилась на палубу и ничего хорошего там не увидела: капитан рвал и метал; его подопечные выполняли свои обязанности, стараясь не попадаться на глаза грозному пирату.
— Где? Где кок? — проревел он не своим голосом. Меня охватило нехорошее предчувствие, будто вот-вот должна была разразится буря и обрушиться на мою несчастную голову. Однако, удивление и интерес оказались сильнее, потому я тихонько спросила у возившегося неподалеку пирата:
— Что это с ним? — мне показалось или мой собеседник уже раза три переложил с места на место мотки канатов — и это только за то время, что я стояла рядом?
— Говорит, кто-то лучший ром испортил, черт бы побрал этого негодяя, — я закусила бы губу, если б могла, но клюв таких возможностей не имел. Плохое предчувствие усилилось.
Капитан пронесся мимо и спустился в трюм. Пираты одновременно выдохнули, но расслабляться не спешили. И правильно делали. Вернувшись на палубу буквально через три минуты, капитан был зол, как черт или даже тысяча чертей. Я вжалась в гладкую деревянную поверхность бочки, отчаянно стараясь стать менее заметной или вообще раствориться, чего у меня, конечно же, не получилось.
Капитан начал раздавать всем особо ценные указания, а я поспешила скрыться с его глаз и отправилась к коку. Надо сказать, что досталось бедняге крепко, хорошо, что по рее не спустили. Вот тут и пригодился «испорченный» ром, я весь день до самого заката добросовестно отпаивала им моего пирата (или спаивала, что не так уж и важно).
День 4.
Голова снова трещала по швам, казалось, что еще чуть-чуть — и она непременно разлетится на кусочки. События вчерашнего дня тонули в тумане, и сколько не пыталась воскресить их в памяти, ничего не вышло. Пора завязывать с ромом. Я, честно, непьющая, но почему-то его пила в таких страшных количествах. Наверное, правду говорят, что с кем поведешься…
Услышав голос капитана, раздававшийся сверху, я поспешила подняться на палубу. Он стоял на мостике и что-то вдохновенно вещал. Из того, что успела услышать, поняла, что мы приближаемся к бухте сирен. Кажется, сюда моих пиратов привела карта сокровищ.
Командой овладела нервозность, которая передалась и мне. Наверное, поэтому не сразу заметила тень подкрадывающегося ко мне капитана. Нет, этот пиратишка решил, что мне место в клетке! Надо ли говорить, что я была категорически против подобного беспредела. Возмущенно закрекотав, я взлетела и с проворством чайника начала удирать. Мы беспорядочно перемещались по всему кораблю, пока я не наткнулась на штурвал. Было очень похоже на бег с препятствиями. Ну, я и бежала.
Корабль начал разворачиваться. Раздался крик:
— Рифы! — до ушей долетел грохот, и судно резко остановилось, всех ощутимо тряхнуло, отчего я слетела со штурвала.
— Тонем! — прокричали с другой стороны, когда многие уже поднялись.
Обо мне тут же забыли. Капитан стал отдавать приказы, все пытались сделать хоть что-то, чтобы не дать кораблю уйти под воду. Однако, что сделаешь, если вспорото дно? Мы медленно тонули, когда откуда-то раздался чарующий голос.
Сирены. Хорошо, что на меня их песни не действовали, смогла улететь, пока мои пираты один за другим попадали в руки морских дев. Они явно понравились хозяйкам бухты! Надо было видеть, как сирены обнимали этих разбойников, а как целовали… Только я на это не смотрела, удирая со всех крыльев. Слишком уж хорошо знала своих пиратов, потому понимала, что если они выживут и очнутся от чар, мне ничего хорошего не светит.
Говорят, что девушка на корабле к беде. О, да. И ведь я их предупреждала.
